Конкурс красоты

Отрывок-сториз из книги "21 1/2    Казино-stories”, опубликован в журнале «Радуга», 1-2’ 2018. Лонг-лист Одесской Международной Премии им. Исаака Бабеля, 2018. Дипломант премии им. Кириенко-Волошина (Союз Писателей Украины)

Глоссарий казино: 

Блэкджек (англ. Blackjack– карточная игра, известная в широких кругах, как «21». Играется легко и задорно, если у игроков хорошее настроение. Если у вас туз и любая карта от десятки до короля, то заказывайте шампанское - это и есть долгожданный блэкджек. Делайте ваши ставки, господа, и главное, вовремя останавливайтесь, чтобы не было перебора. 

Мои крепко сомкнутые губы дрожали. Я пыталась всеми силами вдавить в себя поглубже хохот, что вырывался наружу. Глаза предательски увлажнились, а я даже не могла убрать слезу, что сползла с ресницы и теперь щекотала щеку. Запрещено нам, крупье, без надобности руками размахивать. Вот я и стою, моргаю мокрыми ресницами, как Барби после душа. Не зря я по жизни в свои, пусть и не совсем юные, двадцать пять не люблю косметикой пользоваться. Но в казино для крупье женского пола свой не только дресс-код, но и «фэйс-код» - без красных губ и кукольных ресниц ни карты раздавать, ни барабан рулетки крутить не пустят. Хорошо, что тушь у меня устойчивая к слезам и прочим жидкостям, а то не миновать бы мне гнева Ай-Петри. 

- Тринадцать… Карту брать… будете? – останавливая дыхание, чтобы не захохотать, предложила я игрокам. 

- Вот такое эротическое фиаско случилось со мной в Таиланде! – закончил описывать свое приключение-злоключение Володька. 

Именно так он и представился – не Владимир или Володя, а Володька. Завсегдатай ночных клубов и баров, загорелый, высокий, с гибельными голубыми глазами, убийственную силу которых еще сильнее подчеркивала рубашка-поло цвета морской волны. Кажется, Ленку, что сидела от меня по правую руку и должна была следить за тем, чтобы игра шла без ошибок и обмана, уже накрыла соблазнительная волна с головой. Во всяком случае последние десять минут она с идиотским выражением лица следила не за картами, а за Володькой. 

- А я тебе говорил! Там каждая вторая красотка с четвертым размером оказывается с таким же размером в штанах, - Серж запрокинул в себя третью порцию «Абсолюта» со льдом, и толкнул в плечо друга стаканом. 

Серж - тоже загорелый, с трехдневной щетиной, типичный представитель золотой молодежи, одетый как и Володька – модно, клубно, брендово и немыслимо дорого. Моя белоснежная блузка за сто долларов, затянутая полосатым а-ля гангстерским жилетом, выглядела накрахмаленным больничным халатом на фоне миланского «прикида» этих мажоров. 

- А ты-то откуда знаешь? – Володька, смеясь, оттолкнул стакан Сержа – А-а?.. Ну, колись?

Из кабаре донеслись зажигательные звуки канкана. Парни бросили фишки* и развернулись к сцене, оставив меня скучать над картами. Хорошо хоть из-за стола не встали, дольше сидят – больше проиграют, тем более в блэкджек они играть не умеют, так, балуются. По правде говоря, в этой незатейливой игре преимущество казино перед клиентом небольшое, один-полтора процента, конечно, если у игрока IQ не курицы. Это вам не государственная лотерея, где вероятность выигрыша один к миллиону. Но у моих мажоров шансы унести хотя бы доллар из казино стремились к нулю, ведь их и так невысокое IQуже было утоплено в литре водки. Хотя… это же игра, здесь всякое случается, даже чудо сказочное. 

Сцена кабаре хорошо просматривалась из игрового зала через огромную арку. Раньше там была большая дубовая дверь двухсотлетнего возраста, но наше дальновидное руководство решило, что игроков нужно веселить, не отрывая от игры, и отбирать у них деньги даже под музыку. Так что я постою, подожду, пока канкан закончится. Не тяжелая это работа - чужие «денюжки» под музыку ждать, тем более что после выходных и силы у меня есть, и настроение великолепное. 

С красавчиком Эдиком четыре дня пролетели как одна ночь. Все-таки классно, что выходные у нас длинные, не то что у простых смертных – суббота-воскресенье, и все, привет, понедельник, привет, работа. Правда, чтобы дожить до законно заработанных четырех суток свободы, мне нужно в игровом зале восемь смен по двенадцать часов отстоять на ненавистных каблуках, улыбаясь таким вот мажорам. Хотя как раз таким и улыбаться не тяжело. Веселые ребята, не жадные, не злые, канкан любят… А я любила и их, своих игроков, и канкан, и свою сумасшедшую «казиношную» работу. 

Зал казино утонул в музыке и визге танцовщиц. Крупье быстрее закручивали барабан рулетки, раздавали карты, невольно стараясь попасть в ритм шальной мелодии. Игроки проворней ставили ставки. Официанты шустро наполняли бокалы спиртным. Только я терпеливо ждала своих игроков. 

Володька и Серж, изрядно подогретые алкоголем, громче всех выражали свой восторг – хлопали девчонкам на сцене, подсвистывали и выкрикивали наперебой: 

- Во дают! Еще, еще! Давай, зайка!

- О-о-о, выше, бейби! Вау!

Танцовщицы, одетые в скромные темно-коричневые платья с белыми воротничками и манжетами, лихо задирали стройные ножки выше головы, показывая гостям казино свои белые подъюбники и кружевные шортики-трусики. Их каблучки взлетали над сценой, а широкие юбки поднимались в танце и закрывали лица, открывая дорогу воображению гостей. 

- Смотри, - толкнул под локоть Володька друга. - Вон та, в центре! Беленькая. Классная!

- Какая? Они же все беленькие, - махнул в сторону танцовщиц Серж и сделал большой глоток водки. Кубики льда затрещали под его виниловыми зубами. 

- Ну вон, ровно по центру, - тыкнул пальцем в сторону визжащих в ритм канкана танцовщиц Володька и заплетающим языком добавил:– Ух, сладкая чертовка! Я – интели… ле... лектуальный эстет. Люблю скромных монашек! Они тааакие б…ди в постели! - и оглянувшись ко мне, подмигнул. – А они у вас точно, ну эти, ну девушки, без сюрпризов в штанах?

- Сто процентов. Век блэкджека не видать, – утвердительно кивнула я в ответ, пропустив мимо ушей нецензурщину. - Только это не монашки, а типа школьницы. 

«Интересно, а Эдику моему нравятся тоже такие, поскромнее, или все-таки погорячее?» - промелькнула едкая мысль в голове. 

Володька махнул рукой мне в ответ, мол, какая разница, как кого обозвать, и повернулся к сцене: 

- Браво! Зайка! Давай! Давай! Выше!

Звуки канкана зазвучали еще быстрее, еще зажигательнее. Монашки-школьницы, размахивая юбками, исчезли под крики и улюлюканье зрителей, и через полминуты на сцену выбежали визжа танцовщицы в эротическом красном белье и черных в сеточку чулках. Их длиннющие ноги на 15-сантиметровых каблуках также взлетели до потолка в лихом танце. 

- А мне вон та, что посредине, черненькая малышка по вкусу, - подался вперед Серж, пытаясь рассмотреть получше вереницу девушек в черных париках-каре. – Я не интеле... ле… ой… короче, я - развратный эстет. 

«М-да, наверное, Эдику все-таки вот такие, в сеточку, больше нравятся, - размышляла я под канкан о своем, неупорядоченном личном. – Это он мне лапшу на уши вешает, мол, правильная жена должна дома сидеть, мужа ждать, а сам вон в ночном клубе вчера всю ночь пялился на стриптизершу, что выгибалась со змеей. Ага, скромных он любит!» 

- Люблю наглых и красивых, - толкнув друга под локоть, очертил свои пристрастия Серж. – И сразу видно, что в трусах ничего не спрятано. 

Мажоры дружно захохотали, выпили за «красивых без сюрпризов в трусах» и наконец-то обернулись ко мне. 

- Тринадцать. Карту? – настойчиво повторила я, перекрикивая музыку и визг танцовщиц. Кому – веселье, а кому – работа. Разные у нас с игроками интересы. 

- Алечка, бейби, давай свою карту, если хочешь. Ты лучше скажи, девчонок можно позвать к столу, угостить? – Серж открыл свое черное, из мягкой кожи какой-то заморской рептилии, портмоне и заглянул в него проверить, хватит ли наличности и на игру, и на коктейли танцовщицам. На игру – можно, в принципе, и с кредитки снять, а вот танцовщице в трусики пластиковую карточку не засунешь. 

- Двести долларов полчаса и коктейль девушке, - объявила я прейскурант друзьям и положила бубнового короля на десятку с тройкой на боксе Сержа:

- Двадцать три. Перебор. 

Проигравшие карты полетели в отбойник, а фишки переместились ко мне. Мажоры даже этого не заметили. 

- Согласны! Зови! - весело воскликнул Серж. – Мне стриптизершу, черненькую, в чулках, что по центру прыгала, а Володьке – его монашку-блондинку, – и прищурив глаза, заговорщицки спросил: - Но моя стриптизерша лучше, чем Володькина монашка, правда, Алечка? Ну скажи?

Ленка не выдержала и громко хихикнула. Разговаривать с игроками она не могла, не позволено ей. Инспектор открывает рот только в случае форс-мажора – или крупье накосячил в игре, или игрок мошенничает, ну или скандал, драка, убийство, цунами. Я покосилась на Ленку и многозначительно улыбнулась, мажорам же просто раздала карты на новую игру. Мне по правилам казино поддерживать споры запрещено. Я, как швейцарский банк, - соблюдаю полный нейтралитет и люблю всех, кто приносит деньги. 

- Двадцать. Стои́те? – показала я рукой на даму с десяткой и сжала губы, чтобы не рассмеяться, – уж очень забавные игроки. Ай-Петри точно меня сегодня оштрафует за непрофессиональное ведение игры. В его интерпретации это обычно звучит весьма конкретно: «Не фиг ржать, когда деньги нужно отбирать». 

Володька с вызовом посмотрел на друга, позабыв о картах на своем боксе:

- Спорим, моя лучше?!

- Не вопрос! – зажегся Серж и расправил плечи, готовый ринуться в бой. – Алечка, малыш, ты - наш арбитр!

- А сколько заплатите арбитру конкурса красоты? – пошутила я, пытаясь увильнуть от участия в соревновании двух пьяных мажоров. 

- Сто баксов твои, зайка, - сверкнул голубыми глазами Володька. 

Такое коммерческое предложение в корне меняло мое отношение к спорам и внутренним правилам казино. Деньги хорошие, тем более на выходных я успела спустить ползарплаты. Мой Эдик обнаружил под утро, что наличности у него нет, так что рассчитываться за текилу пришлось мне, такси тоже обошлось недешево - нахрапистые водители устанавливают лихие цены у выходов из ночных клубов города. 

- Идет, господа! - взялась я профессионально отрабатывать жирные чаевые. - Ваши ставки в конкурсе красоты?

- Тысяча долларов, что моя стриптизерша красивее Володькиной монашки! - Серж стукнул стаканом по сукну, подтверждая ставку. 

   Я молниеносно, еще до того как стакан приземлился на стол, сдвинула карты с бокса мажора чуть ближе к себе, тем самым спасла их от пролившейся водки. Сукно моментально вобрало в себя влагу, не оставляя даже мокрого пятна – блин, какие высокие технологии. Игру можно было не останавливать. 

-Идет! - тут же подхватил Володька. 

- Параметры оценки, господа? – подхватила я игру мажоров и покосилась в зал. 

Ай-Петри – наш рабовладелец, он же начальник над всеми крупье на смене, он же пит-босс*, стоял, согласно штатному расписанию казино, у рулетки, спиной к блэкджеку, опираясь двумя руками об стол. Ему было не до нас, он занимался арифметикой. Тучный дядечка за рулеткой громко не соглашался с сумсой выигрыша. О, это минут на пять минимум, а то и дольше! Это ведь не зависит от математических способностей крупье - мы все здесь в этом плане гении. Тут главное не правильное умножение, а насколько дядечка восприимчивый к доводам персонала. Судя по его выкрикам «что ты гонишь» и «вы, что, меня нагнуть решили, козлы» - не очень восприимчивый. Может, и минут семь у меня в запасе есть. Ленка точно не сдаст, - у крупье круговая порука, - тем более с чаевых и ей достанется, да и подруги мы как-никак. 

- Размер груди, - отвлек меня Володька от наблюдений за Ай-Петри. – У моей сто процентов больше!

И округлил ладони, показывая, какой размер он рассмотрел на сцене, пока его монашка-школьница махала ногами. Его друг скептически ухмыльнулся в ответ. 

- Принято, - хлопнула я ладонью по столу. – Серж, теперь ваш параметр?!

- Давай – рост! - его рука взметнулась вверх и задела абажур над столом. - Кто выше – тот и выиграл! 

Абажур зашатался, и желтое пятно заметалось по зеленому сукну стола вправо-влево. Загоревшие лица мажоров на мгновение попали под яркий свет и потеряли свой дорогой лоск – бледные, опухшие, примятые, с покрасневшими глазами. Наверное, уже неделю не просыхают. Все возвращение из Таиланда празднуют. Хм, можно подумать, здесь они работают, устали стаканы с водкой целый день опрокидывать в себя, трудяги! Я незаметно покрутила лодыжками под столом, чтобы немного размять уставшие ноги. Абажур замер над картами, и парни снова оказались в легкой полутьме и обрели свой богемный блеск. 

- Принято! Сравниваем грудь и рост, - я лихо хлопнула ладошкой по столу, подтверждая ставку. 

Ленка покосилась на меня - чаевые-чаевыми, но на штраф легко нарваться, если начальство засечет, чем мы тут вместо блэкджека занимаемся. И сто долларами мы точно не отделаемся. За такое могут и на неделю от работы отстранить. Я подмигнула Ленке, мол, все в порядке, больше резких движений делать не буду, чтобы не привлекать к нам лишнее внимание гневного начальства. Благо камеры видеонаблюдения голос слабо пишут, музыка мешает, да и прослушивают его в записи только, если конфликтная ситуация. Так что на экране в комнате видеонаблюдения сейчас видны развалившиеся у стола клиенты, что долго размышляют над стаканом водки, перед тем как брать очередную карту. Типичная, не вызывающая никаких подозрений картинка игры в блэкджек. 

– Нужен еще один параметр, чтобы наверняка был победитель, - подзадорила я друзей, еле сдерживая смех. 

- Алечка, зайка, давай ты назовешь параметр. Так будет совсем по-честному: два параметра от каждого из нас и один - от очрав… очаро… красивого арбитра, - предложил Володька, с трудом справляясь с собственной дикцией. 

«Хм, вроде бы пьяный - препьяный, а мыслит логично. Умный мажор, оказывается. Наверно, папа заставил учиться в каком-нибудь Гарварде». 

- Губы! У кого больше – та и выиграла! – первое, что пришло мне в голову. Я уже готова была взорваться от смеха, наблюдая за изрядно подвыпившими весельчаками. Они даже не представляли, какой сюрприз их ожидает. 

- Принято! – хором прокричали парни и захохотали. 

- А если, все-таки, получится ничья. У одной – грудь бо́льше, у второй – губы, а рост - одинаковый? – решила я прояснить, как арбитр, все нюансы пьяного спора заранее. 

- Ну тогда, моя зайка, тысяча долларов твои, - посмотрел на меня лукаво голубоглазый Володька. – И может быть, после твоей работы по коктейльчику где-нибудь в хорошем баре, здесь недалеко? Мне для тебя ничего не жалко. 

Мы с Ленкой незаметно переглянулись, как прожженные заговорщицы. 

- Тысяча долларов принято! – произнесла я и тут же изобразила глубокое разочарование, с издевкой посмотрев прямо в голубые глаза Володьки:– А вот с коктельчиком не получится. Сами знаете, запрещено нам, крупье, с клиентами встречаться. 

Мажор огорченно развел руками:

- Облом… ж-жаль… ж-жаль… зайка. 

Не переставая улыбаться и не упуская из поля зрения разложенные карты, я слегка повернулась к Ленке и тихо произнесла слово-пароль:

- Дюймовочку. 

Ленка потянулась рукой к колокольчику и позвонила. Из-под земли тут же появилась Лера - наша официантка. По-моему, она далеко от нас и не отходила и уже замахалась носить водку мажорам из бара стаканами. Была бы ее воля – притащила бы им сразу ящик, чтобы до утра хватило. Ленка наклонилась к миниатюрной Лере, между собой мы ее за эту миниатюрность и называли Дюймовочкой, и тихо прошептала заявку игроков провести полчаса в компании танцовщиц. Дюймовочка улыбнулась и кивнула, показав пять пальцев. 

Ленка повернулась к мажорам и пафосно объявила:

- Господа, нужно подождать пять минут. Девушки как раз переодеваются. 

   - Может, доиграем? Двадцать. Стои́те? – решила я воспользоваться пятиминутной паузой. 

- Стою, - безразлично махнул рукой Володька, не сводя с меня глаз. На его лице застыла самовлюбленная улыбка, на которую, по-видимому, ведутся все девицы в ночных клубах и от которой я должна была свалиться к его дорогим туфлям прямо у карточного стола. 

- Ж-жаль… ж-жаль… - повторил он еще раз и, опрокинув в себя очередную порцию водки, добавил: – Еще пож-жалеешь… у меня папа ого-го! Все твое казино… купит… и тебя… «Ну, я зайду без крика, без шума, ну, найду какой-нибудь повод, скажу: Ну, здраствуй, Ума»*, - пропел, не попадая в ноты, Володька. Как я поняла, песня посвящалась мне. 

Наглая развязность Володьки меня ни капельки не смущала, хотя еще два года назад на заре своего «крупьевства» я бы обиделась, и даже расплакалась, не у стола, конечно, а где-то в туалете, подальше от камер и Ай-Петри. Сейчас же ситуация меня забавляла. Я пожала плечами, подчеркнуто наиграно, показывая, что мне тоже очень жаль, чрезвычайно жаль, ну просто смертельно жаль, застрелиться, как жаль… А моя милая улыбка дразнила его, лживо обещая райские удовольствия, может быть, когда-нибудь, потом, как-нибудь, не в этой жизни. Здесь, в казино, мы все играем - кто картами, кто душами…

-Блэкджек, - хладнокровно объявила я, положив бубнового туза к своей даме пик. – Ваши ставки проиграли, господа. 

- Профи. Сдаюсь, - покорно поднял руки вверх Володька и вздохнул. – Эх, зайка…

Мне явно везло - мажоры уже были не первыми клиентами за сегодняшний вечер, у которых я лихо отбирала деньги. Интересно, что там сейчас Эдик делает, если мне весь вечер так карта прет?

- А вот и ваша любимица – Юлечка, - радостно объявила я, заметив подошедшую к нам танцовщицу. 

Парни дружно оглянулись, при этом Серж так качнулся назад, что чуть не свалился с табурета, и бесцеремонно скользнули пьяными глазами по фигурке танцовщицы, раздевая и оценивая ее параметры, хотя Юлечка и так была почти раздета – в золотистом мини-платье, больше похожем на удлиненную майку, к которой приличные люди одевают еще джинсы или юбку, а Юлечка – розовые расшитые паетками трусики-стринги. 15-сантиметровый лаковый каблук добавлял хрупкости и так худощавой фигурке танцовщицы. Стройные спортивные загорелые ножки, казалось, росли прямо от накачанных губ Юлечки. 

- Ну, что, мальчики, начнем с шампанского, французского? - у хрупкой Юлечки была бульдожья хватка и алкоголеустойчивый организм, о чем мои мажоры, прожженные ночной клубной жизнью, в принципе, догадывались. 

   Мы с Ленкой переглянулись. Нашим улыбкам мог бы позавидовать даже Щелкунчик. 

- Без вопросов, сладкая ты наша. Шампанского! Давай что там у вас… «Вдову Клико», - бросил Серж официантке, усаживая Юлечку возле себя на табурет. 

- А вторая зайка где? Сравнивать-то пока не с кем, - немного растерялся Володька. – И я не понял, эта-то чья? 

Без парика и сценического костюма, в самом деле тяжело было понять, кто подошел – монашка, она же школьница, или стриптизерша в красном белье. 

Я медленно скользнула взглядом по голубоглазому Володьке, что вопросительно уставился на меня, затем - по небритому Сержу, который уже заглядывал в декольте Юлечке, - ему было все равно, кто она: монашка или стриптизерша, и наконец по Юлечке, томно покачивающейся на табуретке в ожидании шампанского, бокал которого стоил в нашем нескромном заведении как авиабилет до Парижа, откуда его и привозили к нам. 

- Но вообще-то сравнивать не с чем. Юлечка у нас талантливая девочка – танцует и в костюме монашки, и в белье стриптизерши, - произнесла я, растягивая каждое слово. – Вам, господа эстеты, понравилась одна и та же танцовщица. Просто в разных нарядах. Так что – чистая ничья!

Над столом зависло гробовое молчание. Мы с Ленкой, затаив дыхание, смотрели на мажоров, мажоры в недоумении смотрели на Юлечку, Юлечка рассматривала свой перламутровый маникюр, ей было фиолетово - у нее почасовая оплата. 

Володька ударил ладонью по столу и воскликнул:

- Ну и развела ты нас, зайка!

- Да-а… профи! Чистая работа, бейби! - добавил восхищенно Серж и прижал к себе Юлечку. 

Мажоры громко расхохотались. Ай-Петри резко оглянулся на смех, но отметив наметанным глазом количество фишек у меня под руками, что сообщали ему: «здесь все в шоколаде, деньги все наши», спокойно продолжил свои дела на рулетке. 

Тысяча долларов ушли в бокс для чаевых. 

Роман «21   1/2   Казино-stories» приоткроет для вас загадочный мир игры. Двадцать одна игра и   двадцать одна история. Вы встретитесь за   игровым столом с   мажорами, бизнесменами, «казановами», охотницами за   женихами, подлыми подругами, любящими супругами… Делайте ваши ставки, господа! И   не   забывайте, что мир игры коварен. Он увлекает и   меняет вас навсегда. Эта книга не   об   игре, а   о   людях, которые любят игру.